В выпуске — беседа со специалистом отдела религиозного образования и катехизации монахиней Викторией (Теляковой) и сотрудником палеонтологического музея, кандидатом исторических наук, Ириной Ермацанс, об исторической судьбе старейшего поселения Амурской области, праздновании его 365-летнего юбилея и захоронении казаков-защитников Албазинской крепости. Ведущий — Игорь Агеенко.
Ведущий: Торжества в честь села Албазина и Албазинской иконы проходят в Амурской области в течение всего этого года, и вот буквально на этой неделе у нас состоится перезахоронение останков казаков, которые погибли в этой крепости. Сегодня об этом мы поговорим с нашими гостями. У нас в студии кандидат философских наук Ирина Ермацанс, здравствуйте! И монахиня Виктория, здравствуйте!
Первый вопрос. Зачем осуществлять перезахоронение, потому что люди, скажем, почили, зачем тревожить зря?
Монахиня Виктория (Телякова): Насколько мне известно, раскопки острога начались очень давно, и люди, часть останков, которых были обретены к августу 1992 года, они были отпеты. Это было восьмого августа 1992 года, отпевание совершил Преосвященный Хабаровский Иннокентий. А сейчас уже прошло более 20 лет, обнаружились новые останки, и люди требуют отпевания, они требуют погребения по православному чину, поскольку практически все защитники Албазинского острога были православными, казаками. И вот есть такая инициатива светских властей — вероятно, отведено будет новое место, будет совершена лития по тем, кто был захоронен ранее, и отпевание тех, чьи останки были обнаружены вот сейчас.
Ведущий: Получается, смотрите: люди умерли почти 400 лет назад, их кого-то отпели, кого-то нет, но они уже умерли. Вы говорите, что они были верующими православными. Согласно религии, они уже попали в рай. Зачем отпевание, это такой элемент языческой тризны…
Монахиня Виктория (Телякова): Кто вам сказал, что, согласно религии, они попали в рай? Господь решает по тому образу жизни, какой человеком вел, чего человек достоин.
Ведущий: Так он попадает на небо сразу после смерти, он же не находится в лимбе 400 лет, как писал…
Монахиня Виктория (Телякова): Есть общий суд, а есть частный суд. И человек после смерти, он судится. Но конечный суд будет после Второго пришествия Христова. Почему мы говорим, что мы еще можем внести свою лепту в участь усопших людей? Потому что у нас есть время до Второго Христова пришествия, когда окончательно будет решена судьба всех живших, отшедших и к тому моменту еще живущих людей, кто увидит Христа.
Ведущий: А отпевание на что влияет?
Монахиня Виктория (Телякова): Дело в том, что для человека верующего это очень важно. Вот смотрите, Афанасий Бейтон, последний был воевода, он очень сетовал на то, что, ведь среди албазинцев был священник, и не один, и к тому времени, когда останки усопших стали скапливаться, священника уже не было. И каждый для себя, для своей души и считает правильным быть отпетым по тому чину, согласно того религиозного культа, которому человек принадлежит. Это очень важно, это молитва Церкви. Священник читает отпустительную молитву, и если человек находился под клятвой, молитвы Церкви имеют огромное значение для посмертной участи человека, поэтому это очень важно. И вот, Афанасий Бейтон, он сетовал на то, что он не может предать погребению людей — во-первых, не было уже в живых священника, во-вторых, ему нужен было на это указ царя, императора. Ну и защитников оставалось все меньше и меньше, и землянки, которые были на территории острога, они использовались, в общем-то, как хранилища для усопших людей. Собственно, вот эти хранилища и были открыты, и останки ждут, люди ждут, души их ждут нашей молитвы, это очень важно.
Ведущий: Ирина Анатольевна, к вам вопрос. А сколько еще предположительно может быть там обнаружено останков? Неужели каждые двадцать лет будут проводиться такие отпевания? Или уже всех нашли, кто погиб?
Ирина Ермацанс: Я думаю, не всех нашли. Крепость защищали, было несколько осад. В последующие годы, там, 1865-й, там большая часть ушла защитников крепости, потом они вернулись. Потом начинается укрепление обороноспособности, укрепление людьми, техникой и так далее. Соответственно, сюда еще люди прибывают, и сейчас, например, археологи озвучивают где-то цифру до восьмисот человек. Конечно, не все погибли, но ведь большая часть, очень многие погибли. Поэтому вот те защитники, которые уже найдены, то есть перезахоронены в 1992 году, там их было, по моему, 54 человека, тех, которых сейчас хотят перезахоронить, это 80 человек. Конечно, еще могут быть найдены останки.
Ведущий: В этом случае как, получается, отпевание на отпевание накладывается?
Монахиня Виктория (Телякова): Вас не должно смущать слово «перезахоронение». Они погребены…
Ирина Ермацанс: Они погребены не по чину.
Монахиня Виктория (Телякова): Мы перезахораниваем, получается, достаем останки, в ходе раскопок их обнаруживаем, отпеваем — вот о чем речь в слове «перезахоронение».
Ирина Ермацанс: То есть не кладбище вскрывается, захоронение тел, которые почему-то зачем-то еще раз предают отпеванию. А если это ровное поле, где проводятся археологические раскопки, и археологи, в принципе, тоже не могут очень точно сказать, что именно вот здесь братская могила. Потом, во время раскопок по каким-то определенным признакам они, конечно, могут понять, что это действительно братская могила. Тем более в таких братских могилах хоронили уже в последние осады, когда уже и священника не было, и сил у людей не было так, как положено, в гробах, например, оставить их, каждого, пускай даже без отпевания, но в гробах, даже и этого невозможно было сделать. Конечно, в таком случае обязательно нужно поднять и перезахоронить.
Ведущий: К вам обеим вопрос. Насколько этот поселок Албазино имеет значение. С исторической точки зрения, думаю, вы скажете, а вот с религиозной? Вы, насколько я помню, из Казани к нам прибыли?
Монахиня Виктория (Телякова): Да.
Ведущий: Есть Казанская иконы Божией Матери знаменитая, есть Албазинская. Находясь в Казани, при вашей Казанской, вы знали про Албазинскую?
Монахиня Виктория (Телякова): Нет.
Ведущий: То есть, она не настолько распространена.
Монахиня Виктория (Телякова): Это местночтимая икона. Пресвятая Богородица через этот образ покровительствует Приамурью и всему Дальнему Востоку. Это уже в двадцатом веке появилась Порт-Артурская святыня. Но тем не менее за каждым образом одна-единственная Пресвятая Богородица. Только обстоятельства разные, при которых Пресвятая Богородица является нам. В виде той или иной иконы, которую потом люди начинают почитать, через которую Пресвятая Богородица являет свои чудеса как свидетельство Своего незримого присутствия.
Ведущий: У вас, так получается, изменился порт приписки, что ли. То есть, вы были к Казанской иконе ближе, теперь вы стали ближе к амурской иконе.
Монахиня Виктория (Телякова): Вы знаете, в Покрово-Тервеническом монастыре, где я пребывала в течение девяти лет, святыней была Тервеническая икона Божией Матери, которая является списком с Касперовской иконы, покровительницы южной веси, Херсона, Тавриды. Как бы поражаешься, что при всей нашей худости, нехорошести, каких-то наших косяках, изъянах, Пресвятая Богородица нас не оставляет, являясь то здесь, то там. Какие бы времена ни были, какие бы обстоятельства ни были, божеская власть, безбожная власть — в кавычках, потому что она все равно нам Господом дана для чего-то, как бич, например, Божий, для вразумления нашего — Богородица неотступна. Это ее омофор, от севера до юга, до востока, над Россией. Это очень умилительно, это трогает, и, вы знаете, это это вдохновляет, это поддерживает.
Ведущий: Насколько Албазино, с исторической точки зрения важно для освоения именно Дальнего Востока и развития русскости как таковой? Можно ли считать его форпостом, откуда пошла русская дальневосточная земля?
Ирина Ермацанс: Да, действительно, Албазин — это форпост православия, форпост России вот здесь, на Дальнем Востоке. И Албазин, который возникает фактически еще только… в 1665 году только сюда казаки бежали, основывают его, а через 20 лет он, постепенно набирая силу, становится центром Албазинского воеводства. То есть он объединяет вокруг себя, тогда, в семнадцатом веке, те населенные, пункты которые начали тогда образовываться. На юге Дальнего Востока был тогда еще и Якутск, мы знаем, который основан раньше, который тоже был таким центром, откуда исходили очень многие, исследователи шли, землепроходцы шли через Якутск, сюда к нам тоже ведь шли. Тем не менее, он имеет такое значение для всей этой части Азии. Ну а вот уже девятнадцатый век, на этом самом месте основывается станица Албазино, теперь это село Албазино, почти на этом месте. Хотя то самое место, начиная с девятнадцатого века, как только было основано, не разрешали заселять — по свидетельствам многих землепроходцев, путешественников, которые оставили свои воспоминания об этом, оно не заселялось. То есть, заселялись, в основном, все таки части за пределами вот этих валов, но тем не менее, Албазин современный можно считать преемником, но его история началась с 1858 года, а сам Албазин, конечно, с семнадцатого века, вот там его история глобальнее, значение глобальнее для России.
Ведущий: А вот что случилось после того, как разбили казаков и до восемнадцатого века? Получается, примерно 80-100 лет эта территория была то ли ничейной, то ли там были китайцы.
Монахиня Виктория (Телякова): Больше, больше 150 прошло.
Ирина Ермацанс: Да, практически 150 лет. Эти территории китайскими назвать было нельзя, было решено их не заселять ни русскими, ни китайским населением.
Ведущий: То есть просто 150 лет вот это все как стояло, так и стоит?
Монахиня Виктория (Телякова): Казаки должны были сжечь…
Ирина Ермацанс: Срыть. Там было написано не сжечь, а просто срыть эти укрепления, что и было сделано, они были срыты. Но эти валы, они были настолько хорошо построены, то есть уже в конце, когда… ведь мы знаем, что ушли они отсюда только в 1689 году, когда уже конкретно Нерчинский договор был подписан, валы, их срыли, но они остались.
Монахиня Виктория (Телякова): Помните, крымская кампания, для того, чтобы обезопасить устье Амура, Охотское море, Петропавловский пост на Дальнем Востоке, по Амуру были организованы сплавы графом Муравьевым-Амурским. Казаков перекидывали на Камчатку, потому что англо-французская эскадра могла зайти в устье Амура. В-общем то, это не нужно было ни китайцам, это не нужно было нам. И вот уже после окончания Крымской войны, в начале шестидесятых годов девятнадцатого века начинается новая жизнь в станице Албазинской.
Ведущий: Она началась как продолжение прежней или…
Монахиня Виктория (Телякова): Вы знаете, вот я совсем недавно знакомилась с материалами отчетными первой экспедиции 90-х годов, археологи утверждают, что по тем пластам земляным, почвенным, которые они обнаруживают, оказывается, что все-таки Албазинский острог был построен на чистом, девственном месте, то есть там даурской культуры, следов даурской культуры не находят. Вероятней всего, тот самый Албазин даурский был немножечко в стороне. Вот чуть подальше от Албазинского острога исторические раскопки давно уже нам свидетельствуют о том… глиняные сосуды, украшения, еще что-то — уже свидетельство культуры даурской. То есть он был немножечко в стороне построен. И современный сейчас Албазин, он как раз перекликается по культурным слоям с тем местом, где находился городок князя Албазы Даурского.
Но я бы хотела вернуться к предыдущему вопросу, о значении Албазинского острога. Вот Ирина Анатольевна сказала о том, что это был военный форпост. Но сюда ведь отправлялись казаки, пашенные люди. И получается, что Албазин и его окрестности, это была житница. Здесь прекрасно рос хлеб, пшеница, и Албазинский острог, Албазинская станица снабжала все Забайкалье, Нерчинский острог хлебом — почему так важно было сберечь эти посевы. И чудо, было ведь чудо в 1684 году, за год до осады. Слухи о том, что военные действия будут, и маньчжуры будут нападать, они начинаются с восьмидесятых годов 17-го столетия, это 1681-1683 год, Албазин перестраивается, он укрепляется. И вот тогда, когда маньчжуры подходят к Амуру, летом 1864 года, и их задача напасть на острог, и в первую очередь пожечь хлебные поля казаков, им является белая Жена на белом коне, Пресвятая Богородица, которая шибко топчет их ряды. Они просто в страхе уходят. Что-то они там пытаются поджечь, им удается, но урон, значительный ущерб они нанести хлебным полям русских не могут. Причем урожая, который албазинцы собирают, хватает для пропитания Албазинской веси, и он отсылается в Нерченск и Забайкалье, в Енисейское воеводство.
Второй момент, это то, что из Албазина землепроходцы шли дальше, уже казаками-албазинцами были основаны несколько острогов, Селенгинский, еще один был острог был основан. И следующий момент, это, конечно, духовно-просветительская деятельность. Церковь Воскресения Христова была на территории Албазина, с двумя приделами, в честь Владимирской иконы Божией матери и Собора Архистратига Михаила. И было несколько святынь из Албазина, которые потом заявили о себе. Просвещение откуда шло в России? От Церкви. Потому что читать, писать учились по Священному Писанию, по Псалтыри. И, конечно же, Албазин и рядом с ним образованный мужской монастырь в честь Спаса Всемилостивого, они становятся по сути духовно-просветительскими центрами, и у казаков наказ царский не воевать, а миром и любовью вот эти земли под юрисдикцию белого царя приводить.
Ведущий: А если говорить про святыни, которые вы упомянули, все знают икону Албазинской Божией Матери, а что-то еще было там?
Монахиня Виктория (Телякова): Да, из Албазина вышли три святыни, которые достаточно известны. Первая святыня, с которой пришел иеромонах Гермоген, это икона, которую он принес из Усть-Кириенского Свято-Троицкого мужского монастыря, икона Спаса Всемилостивого. Она была унесена с ним, вместе с Албазинскими святынями в 1685 году обратно в Усть-Киренск. Точно так же, с Преосвященным Вениамином (Благонравовым), так же, как икона Албазинской Божией Матери, эта икона вернулась сюда в Приамурье, и вернулась она в Албазин. Если мы посмотрим с вами епархиальные благовещенские ведомости за начало двадцатого века, это 1903-1907 год, то мы увидим, что эта икона Спаса Всемилостивого, она вернулась в Албазинский храм в честь Святой Троицы, и очень была почитаема. После революции икона исчезла — может быть, кто-то знает о ее местонахождении, это было бы здорово. Третья святыня, после Албазинской иконы Божией Матери, это икона Николая Чудотворца, Николы Можайского. Необычный извод, святитель Николай изображается так — в одной руке он держит храм, а в другой руке у него меч. Так вот, согласно преданию, был в Китай уведен священник, Максим Леонтьев, если я не ошибаюсь, с несколькими албазинскими казаками…
Ирина Ермацанс: Леонтьев-Толстоухов, возможно.
Монахиня Виктория (Телякова): Возможно, да. И с ним ушла святыня, Николай Чудотворец, и вероятней всего, с этой святыни как раз и началась Пекинская православная Русская духовная миссия. Разгромлена миссия была уже во время китайской революции культурной, в 1949-1950 году. Опять же, где сейчас икона находится, хотелось бы знать. Пока вот, я, например, никаких зацепочек не нашла. Но в Албазино в начале двадцатого века находилась икона Николая Чудотворца Можайского, и вот, по словам священника, который сопровождал епископа Никодима (Бокова) при объезде церквей в селениях Приамурской епархии на тот момент, он говорит, что икона старинная, и якобы она из Албазина.
Ведущий: То есть, могла быть там написана?
Монахиня Виктория (Телякова): Нет, он говорит, что может быть, это та самая икона была в Албазино, а может быть, это был список, а тот оригинал из Албазинского острога, он все-таки действительно в Китае находился. И с него началась православная миссия в Китае. В Китае тогда было достаточно христианских миссионеров — это были, в основном, голландцы протестантского, католического толка, а православных было мало, это, в основном, были плененные. И вот тут император Канси огромное уважение, скажем так, оказал священнику албазинскому и тем казакам плененным, которые пришли в 1685 году. Он им отдал кумирню буддийскую, потому что одному из мудрецов китайских, буддийских был сон, было видение, что ему явился старец, из земли вдруг он вырос, этот старец. И когда буддийский мудрец пробудился, он императору донес, что это русский Никола Чудотворец, и эту икону он нашел как раз у албазинских казаков, сказал, что вот этот старец мне явился. И богдыхан, император, отдал кумирню православным для того, чтобы там была… сначала кумирня была переоборудована под часовню Николая Чудотворца, потом была построена церковь. Вот это три самые известные святыни, прославленные чудесами. Известно, что в 1906-1907 году икона Николая Чудотворца в Пекинской миссии обновилась. Эта волна накануне революции по обновлению икон была очень сильной по России, в том числе, обновилась и эта святыня албазинская.
Ведущий: Но пока, на данный момент, единственная осязаемая — это только….
Монахиня Виктория (Телякова): У нас осталась вот чудесным образом в музее, стараниями сотрудников, сохраненная Албазинская икона Божией Матери. Еще в Оружейной палате Московского Кремля хранится — а у нас в Краеведческом музее есть копия — это знамя албазинских казаков.
Ирина Ермацанс: Да, да, в Оружейной палате сохранилась, совершенно верно.
Ведущий: Ну это не оригинальное, это копия?
Ирина Ермацанс: У нас копия, там оригинал.
Ведущий: Оригинальное? То есть знамя с тысяча шестьсот какого-то года? Оно не истлело, ничего там не случилось?
Ирина Ермацанс: Оно в сохранности — как говорили те, кто работал, кто делал, например, вот эту копию для нас. Один из сотрудников, он как раз был в Оружейной палате, сам видел, и сохранность видел, и вот он смог произвести только одну все таки сторону, потому что вторая сторона, значит, в худшей сохранности. Так, по крайней мере, он сказал нам.
Ведущий: А вообще, на данный момент, раскопками занимаются, я так понимаю, только профессиональные археологи?
Ирина Ермацанс: Ну конечно. Андрей Черкасов, который сейчас является руководителем этой экспедиции. Кстати, в этом году они выиграли грант и работали, не только был фонд Петропавловский.
Ведущий: Насколько я помню, 800 тысяч рублей от Русского географического общества.
Ирина Ермацанс: Да, Русское географическое общество. И получается, у них экспедиция, в которой участвуют из Курска историки, московские, конечно, сотрудники есть, специалисты, конечно, очень разных направлений, достаточно теперь это глубоко и по разным направлениям исследуется, тут и антропологи, и так далее. Вообще, первые самые исследования археологические, они начинались еще в 1974 году, то есть, были самые первые, кстати, я тоже когда-то принимала участие в археологических раскопках, и студенты, все, кто у нас тогда учился, в пединституте, на историческом отделении, принимали участие раскопках именно братской могилы тогда. В первую эту экспедицию там и Новосибирск, и наши принимали участие археологи.
Ведущий: Если несколько институтов и университетов, географически расположенных в разных местах, допустим, Новосибирск, Владивосток, Якутск, Пекин, Благовещенск принимают участие в раскопках Албазина. Нашли они какую-то реликвию, нашел, допустим, Владивосток, что-то нашел Пекин, что-то нашел Якутск. Все эти найденные реликвии, они по университетам разъезжаются или они остаются на месте?
Ирина Ермацанс: Да, разъезжаются.
Ведущий: То есть, выгоднее все-таки нашими местными амурскими силами, чтобы у нас все это осталось.
Ирина Ермацанс: Ну, было бы хорошо, конечно, но, вот видите, материально это было сложно, и поэтому, насколько я понимаю, обратились к фонду «Петропавловск», чтобы они помогали. Раньше, тогда когда проводились раскопки, например, Новосибирск копал, вот первая экспедиция, большая часть материала была у них. Вот уже буквально несколько лет назад, года два-три назад, они нам вернули это все, то есть в краеведческий музей. Тогда это было торжественно, это все было возвращено, и выставка была сделана. То есть, в музей до этого момента они кое-что тоже передали, но, поскольку это ученые, нужно было оставить очень много на отработку, так сказать, на обработку этих материалов. Понятно, когда попадают предметы в музей, они уже сохраняются, а пока находится коллекциях институтов, там больше возможности исследовать. Вот они отдают, они в любом случае все-таки отдают, Новосибирск очень многое отдал из того, что у них было по Албазинскому острогу.
Ведущий: Спасибо большое. Я напомню, что сегодня мы говорили о раскопках села Албазино, где пятого сентября состоится торжественное перезахоронение останков казаков, которые там погибли, защищая рубежи Российской империи.
