Православие Приамурья: Как живет Церковь на севере области? (+ТЕКСТ)

В выпуске — беседа с игуменом Антонием (Грищенко), ключарем Свято-Троицкого кафедрального собора г. Тында, о православии в северных районах Амурской области. Ведущая – Ольга Пасенкова.

Ведущая: Большая часть событий в жизни православных Приамурья происходит в областном центре, в Благовещенске. Именно здесь проходит большинство церковных и духовно-культурных мероприятий. Здесь учатся будущие священники, здесь регулярно звучит проповедь епископа Благовещенского и Тындинского. А вот о том, как обстоят дела на севере Амурской области,  нам сегодня расскажет ключарь Свято-Троицкого кафедрального  собора города Тынды игумен Антоний. Здравствуйте, отец Антоний. На сайте Благовещенской епархии есть схема административно-территориального деления области с точки зрения Русской Православной Церкви. Северная часть или Северное благочиние – это сразу три района: Тындинский, Зейский и Селемджинский. Достаточно большая территория – более 200 000 километров, проживают на ней более 40 тысяч человек Сколько среди них верующих?

Игумен Игумен Антоний (Грищенко): Здравствуйте. Могу сказать, что верующих достаточно. И, трудами владыки Лукиана, сейчас их число просто несравнимо с тем, что было еще лет 7 назад. Раньше по всем этим районам приходилось ездить мне, а сейчас и в Зейском районе есть священник, и в Селемджинском тоже есть, поэтому окормлять людей сейчас проще, от этого возрастает и количество верующих, и это очень радует.

Ведущая: А кто эти люди, молодые или пенсионеры?

Игумен Антоний (Грищенко): Разные  люди  приходят, однозначно не скажешь. Люди приходят по зову сердца — и пожилые, потому что у них уже свой опыт жизни и есть о чем подумать, и молодые, и среднего возраста. Всех возрастов.

Ведущая: Вы говорите, что и в Зее, и в Тынде есть свои священники. А храмы там есть? И большие ли это храмы или просто приходы?

Игумен Антоний (Грищенко): Хотел бы сразу сказать, что Северное благочиние, оно Богом не оставлено. Есть и храмы — в Тынде, в Зее храмы, есть даже в Дипкуне — правда, это здание такое приспособленное, есть часовня в Верхне-Зейске. То есть, есть где людям помолиться, где Богу свечку поставить.  Нельзя, слава Богу, сказать, что мы кем-то брошены, а тем более Богом.

Ведущая: А есть еще какие-то святыни?

Игумен Антоний (Грищенко): Святынь у нас достаточно. В Тынде есть частица мощей святителя Иннокентия Московского, блаженной Матроны Московской. Регулярно, по благословению епископа Лукиана, привозим мощи из Благовещенска, люди приходят, и молятся, и получают благодать от Бога.

Ведущая: Не в каждом, наверное, селе есть приход, или храм?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно.

Ведущая: А как епархия решает этот вопрос?

Игумен Антоний (Грищенко): Туда выезжают священники.

Ведущая: А куда вы приезжаете?

Игумен Антоний (Грищенко): Приезжаем туда, где есть более-менее приличное здание — клуб, библиотека, или еще что-то, там и служим. Люди приходят.

Ведущая: Выходит, иметь храм, оформленный в традиционном стиле, необязательно?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно. Как говорил святитель Иннокентий, нашел пенек – разложи антиминс, отслужи литургию, и людей причасти. Раньше было немножко получше, был вагон-церковь, то есть передвижная церковь была. Но, к сожалению, время идет и вагоны списываются, поэтому по техническим причинам и мы были вынуждены его списать. Будем надеяться, что, быть может, Бог даст, и мы как-то решим эту проблему, это было бы прекрасно. Раньше ведь весь БАМ окормляли на вагоне-церкви, а сейчас пока на машине ездим туда, куда есть возможность добраться, потому что это возможно не везде. БАМ – территория протяженная, и там вполне распространенное явление, когда, к примеру, сносит водой мосты. Сообщения с людьми нет, и они живут, как на острове. Поэтому где-то на поезде, где-то еще как-то приходится добираться, но мы добираемся.

Ведущая: А есть интересные случаи, когда священнику было нелегко добраться — может, дорогу размыло или паром не пошел?

Игумен Антоний (Грищенко): Хочу вам сказать, по своему опыту, что никогда не было случая, чтобы мы не добрались туда, куда хотели доехать. Бывало, ехали по речке, когда едешь и думаешь – утонем, или нет?

Ведущая: По льду?

Игумен Антоний (Грищенко): Ну, по льду – это само собой, это еще нормально, по зимнему времени. А вот летом, бывает речка, а глубины ее ты не знаешь. Едешь на машине на свой страх и риск, но молишься Богу и думаешь: сядем там и будем выплывать.

Ведущая: Вы имеете в виду мелкие горные речки?

Игумен Антоний (Грищенко): Они мелкие, пока не идет дождь. Но когда дождь прошел, вода стекает с гор, и эти речки превращаются в такие потоки, что просто диву даешься, что эта бурная река, сносящая все на своем пути, и мосты, и все прочее – это и есть тот самый привычный ручеек.  Бывали случаи, когда ехали по мосту ночью в Коболдо в Селемджинском районе. Проехали по мосту, назад возвращаемся, смотрим, а мост-то вот так покосило, и он буквально готов рухнуть…

Ведущая: Страшно?

Игумен Антоний (Грищенко): Нет, не страшно, знаете, когда надеешься на Бога, и сам стараешься не плошать, тогда ничего не страшно, то Господь управляет. Так и сейчас ездим, но радостно то, что молодые священники начинают окормлять поселки, потому что не охватишь все один, и вот, ест помощники.

Ведущая: Отец Антоний, я знаю, что на севере области есть еще и монастыри. Расскажите о них, как живут там люди, как вообще обустраиваются, едут ли сегодня туда?

Игумен Антоний (Грищенко): Живут и спасаются. У нас там два женских монастыря, один в Тынде, а второй в Зее, в предместье города. Люди знают, что им и помогать благодатно, потому что там все-таки женщины, им труднее, чем монахам-мужчинам, но и благодатнее. Поэтому паломники едут, и молятся, и любят, и приезжают туда со всех концов нашей области.

Ведущая: Сколько там женщин?

Игумен Антоний (Грищенко): В тындинском монастыре пять монахинь, Они несут свое послушание, молятся, трудятся.

Ведущая: Люди едут туда по собственной инициативе — а для чего? Поработать, очистить душу?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно. Само собой. Но мы сейчас с вами говорим о том, что поймет только верующий человек. Неверующий не поймет, он немножко другого склада.

Ведущая: Не поймет, зачем туда ехать?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно. В его понимании: зачем куда-то ехать, в какую-то Зею, причем, на перекладных, платить деньги за такси, я лучше схожу в ближайший храм. Но, на самом деле, это не  так. На самом деле, уже то, что ты потрудился, приехал далеко, Господь уже это учитывает. И во-вторых, верующий человек чувствует, что вот приехал, помолился, матушек попросил помолиться о своих родных, близких, о тех, кто ушел в мир иной, о дорогих, одним словом, людях. И они помолятся. И чувствуешь,  и видишь. Знаете, у человека верующего есть опыт такой, что ты видишь, как Бог реально помогает. Поэтому люди  потом второй, третий раз едут, потому что видят и знают Божию помощь.

Ведущая: Северные земли нашей области исторически заселены эвенками. Находите с ними общий язык? Какие у вас отношения?

Игумен Антоний (Грищенко): Чудные люди, просто чудные. Я ездил по их поселениям — есть целые национальные поселки, как к примеру, Ульген. И когда я ездил, нашел подтверждение тому, что еще святитель Иннокентий (Вениаминов) писал: просто непередаваемо, насколько это простые, наивные и чистые люди. Конечно, у них  есть свои беды, страсти, они молят Бога, чтобы их перебороть, но это такие люди! Вы просто не представляете! Я о них постоянно помню, постоянно молюсь. Приезжаешь — приходят оленеводы. Мужчин мало, потому что они где-то там в тайге пасут оленей, но приходят женщины и дети. И это настолько чистые души, что просто удивляешься. Нам бы у них поучиться.

Ведущая: А к ним вы тоже выезжаете?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно. И крестим их и причащаем, приносим им всю полноту благодати, что Бог дает. Есть у этих людей и свои небольшие недостатки — они могут на всякий случай идола жиром помазать и в то же время считать себя православными. Я им говорю, мол, не надо столб жиром мазать!

Ведущая: А они к чему больше склоняются, к своим верованиям или к православию?

Игумен Антоний (Грищенко): К православию. Они даже знают, что это нехорошо, но тут уж давайте на наших православных посмотрим – они и к бабушкам ходят, и в храм. А что уж говорить про тех детей природы?

Ведущая: Вы много общаетесь с людьми, которые живут на севере Амурской области — там и тяжелые климатические условия, и добраться туда сложно, и дорог зачастую там вообще нет или они плохие… Что говорят люди? Хотят ли они перебраться куда-то, хотя бы поближе к областному центру, или они привыкли к трудностям, и их и так все устраивает?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно, хотят. Рыба ищет где глубже, а человек – где лучше. Поэтому понятно, что уезжают. причем самые ценные кадры, наши православные помощники. И не только в областной центр — уезжают на запад, в Белгород, в Орел. Это часто истинно верующие люди, и потом приходят новые, которым нужно еще постараться эту веру вложить. Дай Бог, мы будем надеяться, что БАМ, как обещают, и правда будет возрождаться, и вообще на Дальний Восток обратят внимание, и у нас появятся условия для того, чтобы люди не уезжали.

Ведущая: А какую лепту вносит Православная Церковь в то, чтобы люди не уезжали, чтобы им хватало храмов, какой-то духовной пищи?

Игумен Антоний (Грищенко): Я думаю, что духовного хватает. А материального Церковь дать не может. Иногда задают такие интересные вопросы, например: а вам Патриарх помогает? Деньги присылает? Мне в таких случаях становится интересно, а почему Патриарх Московский и всея Руси должен присылать деньги в Тынду? Мы сами должны жить, своими  пожертвованиями, тем, что имеем. Поэтому, конечно, и мы помогаем — многодетным, людям с малым достатком, но не трубим об этом.

Ведущая: Вы говорите о том, что помощи с центра ждать не приходится, но, тем не менее, строительство храма – это достаточно дорогостоящее предприятие, и я не думаю, что на те средства, которые зарабатывает сам приход, и на пожертвования, можно что-то сделать. Все-таки, наверное, нужна помощь?

Игумен Антоний (Грищенко): А вот как раз строится все на средства прихожан, на пожертвования! Понимаете, у епархии свои грандиозные задачи, у Патриарха – свои. А вот есть село, и если в нем есть верующие, Бог им даст храм. Знаете, как в Тынде храм был построен? Вырыли котлован, сделали большое основание — и все, деньги кончились. И наверное, мы бы лет 50 собирали на храм, но Господь привел в Тынду одну компанию разрабатывать месторождение. А эта компания имеет такую традицию – строить храмы! Она собор построила, сама вернулась в свои западные края, а храм стоит! Поэтому, надо помнить о том, что Бог-то жив, Бог даст! У нас на Руси было сказано так, и это мудрые слова: не стоит село без праведника! Если будет хотя бы один чистый душою человек, он вымолит все село и храм даст. Даже десять человек городу храм дадут, понимаете, если такие будут находиться. Дай Бог, чтобы их было больше! И наша главная задача — чтобы было как можно больше чистых душою!

Ведущая: Ну а для того, чтобы как-то направлять людей, нужны все-таки священники. Кадровый вопрос с батюшками на севере наверняка острый?

Игумен Антоний (Грищенко): Он не только на севере, он вообще чрезвычайно острый!  Это ведь не бизнес, где будешь иметь хорошие деньги, где будешь отдыхать в хороших местах. Ты будешь только отдавать, взамен материального практически не имея. Поэтому мало людей, которые соглашаются стать священниками.

Говоришь с прихожанами: вот как бы ты отнесся к тому, если бы тебя выучили и рукоположили? У большинства – семья, дети, вопросы обеспечения этой семьи. И человек понимает, что он уйдет в материальное неблагополучие, ведь священники живут за счет прихода и весьма скромно живут.

Ведущая: На севере люди имеют северные льготы, тот же северный коэффициент. А священники пользуются подобными льготами?

Игумен Антоний (Грищенко): Льготы и коэффициент положены, если есть зарплата. А какая у священника зарплата? Его приход должен обеспечить жильем – чтобы была крыша над головой, чтобы не капало. Его семье, если она у него есть, нужно дать покушать,  еще одежду должны пошить. Остальное — это пожертвования, 10-12-15 тысяч рублей в месяц.

Ведущая: А есть вообще практика, когда прихожане становись священниками?

Игумен Антоний (Грищенко): Конечно. А откуда они, по-вашему, берутся? Не с неба же падают, и Москва не присылает к нам, в наше суровое русло — еще попробуй сюда пришли! Был случай со святителем Иннокентием Московским, небесным покровителем наших земель. Когда в Иркутске был дан клич, кто поедет в наши дебри светлые, никого не нашлось. Одного батюшку пытались отправить почти насильно, он отказался, с него даже сан сняли. И святитель Иннокентий, тогда еще отец Иоанн, которому Господь так на сердце положил, пришел и сказал семье, матушке с детьми: я поеду! Он был ключарем собора, в нормальных условиях жил, и вдруг такое решение – поехать «к медведям»! Говорят, правда, что у нас медведи не ходят – еще как ходят! Так вот, он пришел и сказал сначала жене, а потом и архиерею: я поеду. Его благословили, он поехал и стал великим. Но таких единицы.

Ведущая: Вы говорили, что Православная Церковь не стоит на месте и как-то развивает эти северные районы и что прихожан даже становится больше?

Игумен Антоний (Грищенко): И прихожан больше, и священников, слава Богу, больше становится. Знаете, Православная Церковь, она как-то живет негромко, она не кричит о себе, она просто живет и развивается. Кто-то шумит, кто-то кричит, кто-то проводит громкие акции, а Церковь просто живет и жить будет, и думаю, не просто будет жить, а из-за того, что люди придут к православию, мы, россияне, свою задачу выполним. Будем стремиться к этому. Вот наша с вами задача.

Ведущая: Спасибо, отец Антоний. Я напомню, что это была программа «Православие Приамурья», а у нас в студии был ключарь Свято-Троицкого кафедрального собора города Тынды.