Монахиня Надежда (Михайленко): от иконы под бабушкиной подушкой до крестного хода

12 июля, в праздник первоверховных апостолов Петра и Павла, одна из первых инокинь возрожденной Благовещенской епархии отметила 80-летний юбилей.

Вниманию наших читателей мы предлагаем интервью с монахиней Надеждой, опубликованное в газете «Благовещенские епархиальные ведомости». Разговор шел о вере в советское время, о возрождении епархии в конце 90-х и помощи Богородицы во всех делах.
Вера тайная Матушка Надежда родилась в семье красного офицера, жила в советском государстве, трудилась в облисполкоме. Но о том, что Бог есть, она знала с детства. — У нас в семье о вере нельзя было даже упоминать. Шутка ли, Красная Армия! Только попробуй заговори про Господа или про иконы, тут не то что с работы вылетишь — хуже. В каждом полку был особый отдел, а там работал особый офицер, который имел право даже расстрел присуждать, поэтому никогда и никаких разговоров на эти тему у нас не велось, – вспоминает матушка. – Но потом мой отец-красноармеец пропал без вести, и у мамы на руках осталось пятеро детей, бабушка и дедушка взяли меня, старшую, на воспитание, чтобы хоть немного облегчить ей жизнь. И у бабушки под подушкой хранилась икона. Ее скрывали от всех и вытаскивали только вечером, на время молитвы. Когда девочка выросла, старики уехали жить к старшему сыну в Новосибирск. А Бог, о котором по секрету рассказывала маленькой Нине бабушка, в 1963 году привел ее на Амурскую землю, в Благовещенск и, в конце концов, в храм. Здесь, в единственной не закрытой церкви административного центра она быстро стала активной прихожанкой – помогала мыть полы, чистить подсвечники. Приходскую общину тогда составляли, в основном, женщины. Вера явная В годы перестройки у православных амурчан появилась возможность заговорить о своей вере вслух – и не просто в семье на кухне, но на самом высшем уровне. Верующие давно хотели вернуть в лоно Церкви уцелевшую в годы лихолетья святыню – чудотворную Албазинскую икону Божией Матери, которая почти семьдесят лет хранилась в Амурском областном краеведческом музее. Но, получив еще в 1947 году, при открытии в городе православного прихода, категорический отказ, долго не осмеливались вновь обратиться к властям с таким прошением. — Икону периодически выставляли в музее для обозрения, — рассказывает матушка Надежда,- и я ходила, смотрела на нее. Она в окладе была красивом, с каменьями. Конечно, хотели ее вернуть. И, наконец, в 91 году, после того, как мы, прихожанки, вместе с нашим батюшкой, отцом Валентином, долго ходили к мэру, к губернатору, писали коллективные письма куда только можно, то смогли добиться передачи нашей Богородицы в храм. Настоятель Благовещенской церкви протоиерей Валентин Полищук за несколько дней собрал больше пяти тысяч подписей в доказательство того, что возвращение Албазинской иконы – воля народа, которую нельзя проигнорировать. Народное письмо дошло до самого Министерства культуры РСФСР. В последний день октября там дали финальное «добро» на передачу святыни. Крестный ход с чудотворной Эти фотографии уже стали историческими – казаки на своих плечах несут чудотворную икону по главной улице Благовещенска мимо места, где находился Ее дореволюционный храм, в церковь на улице Горького. Героини нашего интервью на этих снимках нет. Зато на них хорошо видно белые хризантемы вокруг образа, которые матушка Надежда вместе с другими прихожанками, волнуясь, выбирала для Божией Матери в цветочном магазине накануне 17 ноября. Она хотела, чтобы это были лилии. — Представь себе, на 30 градусном морозе не замерз и не завял ни один цветочек! – говорит она. — А шли мы медленно, с остановками. Люди? Кто-то присоединялся, кто-то равнодушно смотрел. Были и те, кто плевал и показывал пальцем, закрывал окна и задергивал шторы, чтобы вообще не видеть… А мы просто шли. Шли и пели. После возвращения Албазинской святыни православие на Амуре, основания которого, казались, были вырублены под корень и выжжены огнем, начало давать ростки новой жизни.

В 1994 году была восстановлена Благовещенская епархия. В столицу Амурской области приехал правящий архиерей – епископ Гавриил (Стеблюченко). Отец Валентин порекомендовал ему принять на работу свою сотрудницу – Нину Михайленко. До выхода на пенсию она работала в облисполкоме и лично знала все начальство и многих нужных людей, да и трудолюбия ей было не занимать
Возрождение — 24 апреля 1994 года владыка Гавриил, я и диакон Вадим, будущий игумен Иннокентий (Бондаренко), открыли дверь и зашли в здание на Горького, которое нам передали под епархиальное управление (сейчас — подворье мужского монастыря). Там был полнейший разгром, грязь несусветная, везде вата, шприцы и иголки — это ведь была больница… — вспоминает матушка Надежда. — Не было никакой абсолютно мебели, все электрические шнуры выдернуты, вытащены замки из дверей. Целыми оставались только стекла в окнах. В этой разрухе владыка Гавриил сразу определил кабинеты: поскольку отец Вадим был секретарем, а я техническим секретарем, ему владыка определил место напротив своего кабинета, а меня посадил в кабинете рядом с собой. На первых порах матушке пришлось не только заведовать епархиальной канцелярией и библиотекой, но и трудиться кладовщиком, портнихой, бухгалтером и адвокатом. Потом в епархии появились другие сотрудники и помощники, а главным делом ее жизни стала молитва о близких и о спасении собственной души. Матушка Надежда — одна из первых монахинь возрожденной Благовещенской епархии. Трепетное отношение к Албазинской иконе она сохранила до сих пор. Каждый крестный ход с чудотворной святыней по городу для нее – праздничное событие. — Это наша главная икона. Во всякой нужде к ней идем! – говорит матушка, — чтобы ни случилось, у Божией Матери помощи просим, и Она всегда помогает, очень быстро, как будто рядом стоит. Сколько раз так бывало: и люди рассказывают, да и сама в разных ситуациях, бывало, помолюсь, и все, слава Богу, устраивается.